Авторы: ДЕКСИПП, ЭВНАПИЙ, ОЛИМПИОДОР, МАЛХ, ПЕТР ПАТРИЦИЙ, МЕНАНДР, КАНДИД, НОННОС И ФЕОФАН ВИЗАНТИЕЦ, ПЕРЕВЕДЕННЫЕ С ГРЕЧЕСКОГО Спиридоном Дестунисом.
Год издания: 1860
Кол-во страниц: 155
Издательство: САНКТПЕТЕРБУРГ. В ТИПОГРАФИИ ЛЕОНИДА ДЕМИСА.
Стр.11. Элуры — народ скифский, о них упоминает Дексипп в двенадцатой книге летописи.
Отрывок 15 Syncellus, p. 376, А (с греч.).
Скифы, называемые готфами, переправившись через реку Истр при Декии, большой массой опустошали Римскую державу. Декий, напав на них, как рассказывает Дексипп, и истребив их до тридцати тысяч человек, все-таки был ими до такой степени поражен, что потерял Филиппополь, который был ими взят, причем убито было множество фракийцев. Когда скифы возвращались восвояси, этот самый Декий-богоборец напал на них вместе с сыном ночью у Аврита, так называемого Форума Фемврония. Скифы возвратились с множеством военнопленных и огромной добычей, а войска (т. е. римские) избрали императором бывшего консула Галла вместе с Волузианом, сыном Декия. Они царствовали, по известию Дексиппа, 18 месяцев, не совершив ничего достопримечательного; по другим — 3 года, а по третьим — 2.
Из Дексиппова сочинения о войне скифской
Комм. Остра-гота – царь готов-скифов, славянин Острый в Деяниях св.Димитрия, Остро-мир в Новгороде.
Отрывок 17 Ехс. De stratagem, с. IV. ’Εκ τω˜ν Δεξίππ . Πολιορκία Μαρκιαν πόλεως.
Название Маркианополя сообщила этому городу сестра императора Траяна — так утверждают жители его. Скифы, полагая, что можно взять город силой, удержались от прямого нападения, а свозили как можно больше камней к стенам его, для того чтобы, насыпав их целые кучи, можно было пустить их в дело в большом количестве. Этим способом думали они произвести на стене большое истребление людей; и так как неприятели заняты будут более оборонительными, чем наступательными действиями, то город легко будет взять. Горожане заранее запаслись всем необходимым на время осады. Максим, человек бедный от рождения, преданный философии, готовый в этих обстоятельствах действовать не только за вождя, но и за доброго солдата, всех ободрял и убеждал, чтобы не оборонялись в то время, как неприятели станут кидаться каменьем, но стоять под бойницами, охранять себя щитами и всем тем, чем можно прикрыться, отражая таким образом удары врагов. Когда варварам показалось, что довольно наготовлено камней, то они все вместе обступили стену, и одни метали дроты, а другие кидали каменьем в людей, стоявших на бойницах; дроты и камни так часто и беспрерывно следовали одни за другими, что можно было сравнить их с самым густым градом. Жители города оберегали сколько могли и себя, и стену, но отнюдь не оборонялись, следуя данному им приказу. Как скоро истощился у варваров без всякого с их стороны успеха запас камней, дротов и стрел и исчезла надежда взять город без малейшего труда, то они впали в уныние и, по вызову вождей своих, отдалились и расположились станом недалеко от города. Приближался час солнечного заката. Пропустив несколько дней, они снова подошли и, окружив стену, стали кидаться, тогда только Максим объявил горожанам, что настала для них пора напасть. Вот как это произошло. Ободренные недавним безуспешным удалением варваров, горожане подняли крик и пустили в них камнями и дротами насколько могли. Так как варвары стояли густой массой и в то же время, не ожидая встретить сверху какое-нибудь сопротивление, не совсем исправно себя защитили,— притом же и удары следовали частые, и направлены были с высокого места, да и неприятелей было множество,— то и вышло, что горожане, хоть бы и пожелали, не могли иметь неудачи. Скифы, стесненные, не имея возможности противиться мисийцам как по причине бойниц, так и по причине укрепления ворот, не устояли под их ударами, не могли дольше оставаться и ушли без успеха (14 Странно, что из Marcia (Μαρκι`α) и πόλις образовалось Μαρκιανούπολις. Это краткое известие Дексиппа об основании Маркианополя находим разукрашенным через 3 столетия у Иорнанда (Iorn. de rebus Get. с. 16): «Готы,— говорит он,— под предводительством Острогота-царя только что перешли Данубий (Дунай) и разорили Мезию, подступили к Марцианополю, знаменитой столице этой страны, и по долговременной осаде, получив деньги от жителей города, оставили его» (diuque obsessam accepta pecunia ab his qui inerant reliquere, а у Дексиппа: α’παγορεύοντες α’νεχώρησαν α’ ´πρακτοι...— «не могли дольше оставаться и ушли без успеха»). А так как мы назвали Марцианополь, то хотим рассказать кое-что о местоположении его. Этот город, говорят, построил Траян по тому случаю, что девушка сестры его Марции, стирая в реке, по имени Потама, выходящей посреди города и отличающейся необыкновенной чистотой и вкусом, пожелала черпнуть из этой речки воды и нечаянно уронила медный сосуд; по тяжести металла, из которого сосуд был сделан, он ушел на дно, но долго спустя всплыл. Траян изумился этому и, полагая, что в ключе находилось какое-либо божество, назвал выстроенный город по имени сестры своей Марцианополем (Мюллер).)
Комм. Скифы применяют осадные машины.
Отрывок 19 Ехс. De Strategem. С. V: Εκ τω˜ν Δεξίππ . Πολιορκία Φιλιππ πόλεως.
Город Филиппополь лежит на границе Фракии и Македонии, при реке Эвре. Говорят, что он был заселен Филиппом, сыном Аминтовым, владетелем македонским, от которого город и получил свое название. Его-то и осадили скифы, как древнейший и пространный, а воевали они его вот как. Неся над головами щиты для охранения себя от пускаемых в них снарядов, они обступали кругом весь город и замечали, где бы, по тонкости и низменности стен, удобнее пробить их или приставкой лестниц на них влезть. Сперва при нападении метали дроты и стреляли; стоящие наверху сильно оборонялись везде, куда только приближались неприятели. Затем пытались взять самый город: утвердили лестницы, подвезли машины. Это были брусья, сплоченные четырехугольником, что-то вроде домиков. Они обтянули их сверху шкурами для того, чтобы при нападении на ворота обезопасить себя от всяких пускаемых в них снарядов; над собой выдвинули щиты, а машины передвигали на колесах рычагами. Некоторые из осаждавших, приподнимая предлинные брусья, окованные железом, для того, чтобы им не дробиться при столкновении со стеной, старались ими проломать стену. Другая часть осаждавших приставляла лестницы, из которых одни сплочены были по прямой линии, а другие, с колесами, сгибались на обе стороны стороны. Они подвозили эти последние лестницы к стене, разгибали их посредством веревок, прикрепленных к концам этих лестниц, и, распрямив таким образом, приставляли их к стене. Наконец, были и такие, которые подвозили к городской стене и деревянные башни на колесах с тем, чтобы, придвинув их поближе, набросить на стену мосты и, приведши их к одному с ней уровню, устроить войску переход. Вот какое множество машин было у скифов. Однако ж фракийцев доставало на то, чтобы противодействовать каждому движению: некоторые из этих машин уничтожали они вместе с людьми большими, на телегах подвозимыми камнями, а другие сжигали факелами, серой и смолой. На лестницы скатывали они бревна, горизонтально положенные, и камни, чтобы от сильного их стремления дробились щиты и лестницы наступающих. Неприятели, не получая успеха от своих машин, впали в унынье; потом, рассуждая о том, как продолжать войну, решились устроить у города высокие земляные насыпи для того, чтобы можно им было биться, стоя в уровень с горожанами. Насыпь устроили они следующим образом: от близлежащих зданий свозили они бревна и, застановив себя щитами, сбрасывали эти бревна в ров торчмя, рядом, как это обыкновенно делается. Сделавши это, они навезли земли и всякого мусору (и свалили) промежду обоими краями рва. Так ускорили они возрастание насыпи. Фракийцы, видя происходящее, что против них устраивается насыпь, наколотили в землю бревен, прикрепили к ним доски и таким образом воздвигнули над стеной высокий оплот. А к этому еще вот что придумали: ночью, в час совершенного покоя, спустили со стены на веревках мужественного и смелого человека и дали ему нести к насыпи зажженный факел и сосуд со смолой, серой и тому подобными веществами. Он зажег леса, поддерживавшие насыпь, и когда они подгорели, разом рухнула и вся насыпь. При этой неудаче скифы придумали убить весь скот, который не годился, и всех пленных, удрученных болезнью или старостью, и свалить в ров эти трупы вместе со всяким ломом. На третий день трупы раздулись и тем содействовали немалой высоте насыпи. Фракийцы пробили стену не больше как в ширину узких дверец и через это отверстие каждую ночь свозили к себе землю. Варвары уже и не знали, что им делать. Тем и кончилась осада скифов.
Прим. Об этом Зосим I, 39: «После того как скифы (т. е. готы) опустошили Грецию и взяли самые Афины, Галлиэн выступил на них войной, когда они заняли уже Фракию». И Требеллий в жизни Галлиэна, гл. 13: «Тем временем плыли скифы (готы) Эвксином (Черным морем) и, вошед в Истр, нанесли римской земле большое зло. Сведав о том, Галлиэн назначил распорядителями для восстановления и укрепления городов византийцев Клеодама и Афинея. Бились близ Понта, и варвары византийскими воеводами разбиты. Тоже и под предводительством Венериана готы разбиты в морском сражении, затем и сам Венериан погиб смертью храбрых. Потом они опустошили Кизик и Азию (т. е. провинцию Азию), потом всю Ахаию (т. е. Грецию) и афинянами, бывшими под начальством историка того времени Дексиппа, разбиты. Выгнанные оттуда, они блуждали по Эпиру, Акарнании, Виотии» (267 л. по Р. X.)
Отрывок 22 Ехс. De Stratagem, с. VI, р. 25. Εκ τω˜ν Δεξίππ . Σίδης πολιορκία.
Скифы осаждали Сиду — это один из городов Ликии. Так как в стенах города был большой запас всякого рода снарядов и множество людей бодро принимались за дело, то осаждавшие готовили машины и подводили их к стене. Но жителей и на это ставало: они сбрасывали сверху все, что только могло препятствовать осаде. Тогда скифы устроили деревянные башни, одинакой вышины с городскими стенами, и подкатили их на колесах к самым стенам. Спереди обшили они башни свои либо тонким листовым железом, плотно приколоченным к брусьям, либо кожами и другими неудобосгораемыми веществами. Жители же города придумали против этого следующее: они «выставляли стоймя огромные доски у того места, куда неприятели намеревались подкатить машины; к доскам прилаживали поперечные брусья и пол; на середине досок устраивались дверцы, в которые могло войти по человеку до самой груди. Таким образом эти люди, стоя выше своих неприятелей, могли отражать их сверху. К тому же они спускали сверху и развешивали кругом бурки и шкуры, так как эта защита нелегко загорается и мягкостью своей задерживает, а не отражает удары дротов и копий. Затем с обеих сторон завязался сильный бой, и так как скифы напрасно лишь тратили время и потеряли надежду на успех, то и отошли.
Комм. Скифы-готы в Европе и в Азии, вандилы в Северной Африке.
Отрывок 23 Ехс. De legat gent Nieb. 11; Mul. 24. Mai II. 319.
Когда Аврелиан разбил наголову скифов-юфунгов и истребил многих из них во время их бегства, при переправе через реку Истр, то остальные отправили к нему посольство с предложением о мире. Однако же и после такого урона они делали мирные предложения спокойно и без страха. Поступая таким образом, они надеялись и впредь получать деньги, прежде посылаемые к ним от римлян, как будто бы и римляне, со своей стороны, не совсем были без страха. По прибытии посланников Аврелиан дал им знать, что он на следующий день займется предметом, по которому они приехали. Затем он выстроил войско в боевой порядок, желая этим сделать сильное впечатление на юфунгов. Когда он доволен был стройностью войска, то, облеченный в порфиру, взошел на высокий помост и построил войско кругом себя полумесяцем. Тут предстояли верхом на конях все те, которые имели при императоре какое-либо начальство. За ним были знамена собранного войска. Это золотые орлы, изображения императорские и списки полков, начертанные золотыми буквами. Все эти знаки были высоко подняты на высеребренных древках копий. При таком церемониале император велел призвать юфунгов. Они были поражены этим зрелищем и долго пребывали в молчании. Когда царь позволил им говорить, то они через переводчика сказали следующее: «Мы желаем мира не потому, чтобы постигшая нас теперь превратность счастья слишком поразила нас и не потому, чтобы у нас было мало силы и были бы мы в военном деле неискусны; мы желаем мира не из одной своей выгоды, как бы прикрывая слабость свою под благовидным предлогом. К продолжению войны остается еще у нас такой избыток войск и по числу, и по силе, что меньшей частью их мы напали на лежащие при Истре города и едва не заняли всей Италии. Мы выставили в поле сорок тысяч конницы — это не сброд разноплеменный и бессильный, но чистые юфунги, которых слава в конном бою всем известна. Наша пехота вдвое против конницы; мы не хотим смешением с чужими помрачить храбрость нашего войска. При таких приготовлениях к продолжению войны мы не намерены тягаться с вами насчет того, что случилось. Мы предпочитаем мир войне не потому, что мы побеждены, хотя и не совершенно, но потому, что будущее не известно. Мы полагаем, что при благоприятном случае и вы, согласны на прекращение прежнего раздора с юфунгами, тем более что оба народа по взаимному доверию имеют издавна расположение к покою.
Скифы, в числе трехсот тысяч рассеявшиеся на оба материка 27(27 См. Требеллия гл. VIII и приведенное в прим. 2 место из Иорнанда, который положительно говорит, что готы нападали и на Азию.)
Вандилы, совершенно побежденные римлянами при Аврелиане, отправили посольство к римлянам с предложениями о прекращении войны и заключении мира. Между тем явились цари и начальники вандилов, как им было наказано, и представили заложников из людей, первенствующих по званию и состоянию, так как оба царя и вместе с ними другие, мало уступающие им в достоинстве, выдали своих детей, не изъявив никакого сомнения. После сего приступлено к заключению договора. С того времени две тысячи вандильской конницы служили в римском войске. Одни были избраны из всего народа и причислены к союзникам, другие добровольно вступали в службу римскую. Остальная же толпа вандилов возвратилась в свою землю.
Отрывок 24 Iornandes De rebus Get, с. 22 (с лат.).
Геберих при начале своего царствования хотел распространить свою власть над вандалами против Визумара, их царя, из рода Асдингов. Этот род был самый отличный между ними по силе и мужеству. Так говорит Дексипп, который уверяет, что вандалы едва в течение одного года дошли от океана до наших пределов по причине необъятного пространства земель и т. д.
Отрывок 30 Id. v. ‛Ρωμαίων αρχή.
Дексипп говорит, что причиной возвышения Римский державы была склонность народа к войне и хорошее устройство войска. Все западные народы бодрее народов, живущих на противоположной стороне. Римляне превышают другие народы искусством и устройством, чем они и победили галатов (т. е. галлов. ).
ЭВНАПИЙ САРДИЕЦ Эвнапия продолжение истории Дексипповой
Отрывок 11 (357 г. по Р. X.; Индик. 15; Констанция I 21; Юлиана Ц. 3)
Ехс. De sententiis, Маи 255; Мюл. f. 9; Ниб. с. 63.
(Эвнапий говорит еще о Юлиане-отступнике следующее): «Излагая в нашей истории этот поход, труднейший и славнейший из всех бывших до того времени походов, мы не поступим подобно тем, которые среди дня поднимают факел, чтобы сыскать то, что от них скрывается. Мы не станем пересказывать другими словами те битвы, о которых сам Юлиан, бывший царем, удовлетворительно рассказывает, исполненный восторга к своим прекрасным подвигам, которым посвятил он целую книгу. Мы советуем читателям, желающим познакомиться с важностью его сочинения и его дел, прочесть эту книгу и обратиться к свету, который от силы тогдашних его деяний разлился на силу самого слова и озарил его.».
Комментарий: Юлиан написал книгу, а Записки о войне приписаны Юлию Цезарю.
Отрывок 14(358 г. по Р. X., Инд. 1; Констанция I 22; Юлиана Ц. 4)
Excer. De legat. P. 15 Р.; Nieb. 41; Mul. 12.
Юлиан продолжал поход в неприятельскую землю. Хамавы умоляли его щадить эту страну, как свою собственную; Юлиан изъявил на то согласие и велел царю их приехать к себе. Когда же тот прибыл и стоял уже на берегу реки, Юлиан сел на судно, стоявшее на один выстрел из лука, и говорил с варварами через переводчика, который при нем находился. Хамавы объявили, что они готовы сделать все, чего он только от них потребует. Предлагаемый ими мир был благовидный и необходимый, потому что против воли хамавов невозможно перевозить съестные припасы с Вреттанского острова в римские крепости. Эта нужда заставила Юлиана даровать им мир, для верного хранения которого он требовал от них заложников.
Комм. Ромейские войска во время войны в Галлатии снабжались с острова Вретания, а не римские войска в Галлии из Британии.
Отрывок 38 (366 г. по Р. X.; Инд. 9; Валентин, и Валента I 3)
Ехс. De leg. Р. р. 18, 19; Nieb. 46; Mul. 37.
Император Валент не вел войны ни с внутренними, ни с внешними врагами, как получил известие, что где-то близко находилось скифское войско, вызванное на помощь Прокопием от царя скифского. Говорили тогда, что приближающиеся скифы были высокомерны, что они презирали всякого, кто им встретится, были склонны к бесчинствам и обидам и со всеми вели себя заносчиво и дерзко. Валент, в короткое время отрезав им обратный путь в Скифию, поймал их как в сети и велел сдать оружие. Скифы сдали оружие, изъявляя нахальство свое потряхиванием волос. Рассеяв их по городам, царь держал их под присмотром, нескованных. Этих-то молодцов царь скифский требовал обратно. Дело было трудное; согласить его со справедливостью было нелегко. Скифский царь говорил, что это войско было отправлено к императору вследствие союза и клятвы. Валент отвечал, что тот, к кому то войско было отправлено, не царь, а что сам он не обязался никакой клятвой. Царь скифский приводил имя Юлиана, утверждая, что он дал войско Прокопию по причине родства его с Юлианом. Он упоминал притом о достоинстве посланников. Император возразил, что и посланники подлежат наказанию, и из них находящиеся налицо задерживаются как неприятели, когда приезжают на помощь к неприятелю. Под этим предлогом возгорелась скифская война. По важности воюющих народов, по великости приготовлений, казалось, ей надлежало распространиться далеко, представить многоразличные и непредвиденные перевороты; однако быстротой и прозорливостью царя она была приведена к твердому и безопасному концу.
Комм. Скиф Фравиф – любимец царя ромеев, завидный жених для ромейской аристократки.
Эри-ульф - имя скифское-готское.
Отрывок 61 Ехс. De leg. Р. р. 21 sq.; N. 52; Mul. 60
В первые годы царствования Феодосиева скифский народ был изгнан уннами из страны своей и вместе с начальниками племен и с теми, которые отличались родом и достоинством, переправился через реку к римлянам. Возгордившись почестями, которые оказывал им царь, видя, что все было под властью их, они начали между собой немаловажную распрю.
Тайна их распри никогда не была обнаружена. Вождем боголюбезной и святой стороны был Фравиф, человек молодой, но по добродетели и любви к правде лучший из людей.. Он тотчас женился на римлянке, для того чтобы потребность физическая не доводила его до поступков насильственных; царь одобрил его брак. Отец невесты (она была еще под властью отца) был приведен в удивление предложением Фравифа: он считал за счастье иметь такого зятя.
Но большая часть других скифов и сильнейшие из них твердо держались принятого прежде намерения и горели неистовой страстью исполнить замысел. Предводителем этой партии был Эриульф, человек бешеный, превосходивший других яростью. Раз, за пышным угощением царским, скифы оправдали поговорку «правда в вине» — Дионис обнаружил за попойкой скрывающийся замысел. Пир в беспорядке прерван; в смущении и беспокойстве, они стали выбегать из дверей. Фравиф по великой доблести своей, полагая, что похвальный и справедливый поступок будет тем прекраснее и богоугоднее, чем скорее совершится, не дожидаясь времени обнажил меч и пронзил им бок Эриульфу.
Ехс. De sent. Mai 281; N. 85; Mai. 60.
Царь угощал их (готфов) великолепно. В этом случае оправдалась поговорка «вино и правда Диониса». Этого бога по справедливости называют Лиэем ; не только потому, что он рассеивает печали, но и потому, что обнаруживает и распускает тайны. За попойкой он обнаружил замысел готфов, и пир в беспорядке был прерван
Отрывок 80 Suidas, Φράβιθος.
Комм. Фравиф был полководцем востока.
Отрывок 82 Ехс. De sententiis. Mai. P. 288—290; Nieb. 92; Mul. 82.
Фравиф, полководец римский, победив Гайну при Херсонисе , не преследовал его. Фравиф оставил Херсонис. Неприятели его распускали, что он, как варвар и язычник, щадил варвара и язычника и дал ему способ спасти себя. Фравиф, несмотря на эти слухи, торжественно прибыл в Константинополь. Пораженные необычайностью его счастия принимали его скорее за Бога, нежели за человека. До того они не знали, что значит побеждать и иметь руки! Он представился царю смело... царь сказал ему, чтобы он просил себе награды, какой пожелает. Фравиф просил, чтобы ему было позволено поклоняться Богу по отеческому обычаю. Царь по отличному великодушию возвел его в консульское звание, которое Фравифом и было принято.
Читаны двадцать две исторические книги Олимпиодора. Он начинает свою историю с седьмого консульства царя римского Онория и со второго консульства Феодосия и доводит ее до возведения на престол римский Валентиниана, сына Плакидии и Константия (407—425 гг. по Р. X., Инд. 5—8, 13 г. Гонория, 18 Феодос. Млад.). Олимпиодор — уроженец египетского города Фив. По собственному признанию, он был поэт; верою — эллин.
3) Аларих, начальник готфов, был вызван Стелихоном для сохранения Онорию Иллирики (область сия была уделена ему отцом его Феодосием). Мстя за убиение Стелихона и за то, что не получил обещанного ему, Аларих осадил и взял Рим. Он вывез оттуда несчетное множество денег и взял в плен Онориеву сестру Плакидию, которая имела пребывание в Риме. До взятия сего города Аларих провозгласил в цари одного из знатных римлян, по имени Аттала, который тогда имел звание эпарха. Аларих поступил таким образом как по вышесказанным причинам, так и потому, что римляне приняли в союз Сара, который был с ним во вражде. Аларих после того сделался непримиримым врагом римлян. Сар также был готф, начальник небольшой шайки; у него было от двух- до трехсот человек, но он был настоящий герой и в сражениях непобедим.
9). Главные готфы, бывшие с Родогайсом, назывались оптиматами; число их простиралось до двенадцати тысяч человек. Стелихон победил их и принял к себе Родогайса (406 л. по Р. X., 4 Инд., 12 Гонория).
11 Любопытно отношение числа начальников к числу войска (у Радагаста). По Олимпиодору, начальников 12000; по Зосиму V, 26, 4, войска 400 000. Орозий насчитывает готов этих свыше 200 000. Он прибавляет о вожде, которого называет Rhadagaisus: «Кроме того что у него было такое невероятное множество воинов и необузданная храбрость, он был язычник и скиф; он обещал посвятить богам своим по обычаю этих варваров всю кровь римского народа. Oros. VII. 37.
Сей Константин был провозглашен императором в Вреттаниях и возведен в эту власть возмутившимися там воинами. Еще до седьмого консульства Онориева бывшее во Вреттаниях воинство взбунтовалось и возвело в императорское достоинство некоего Марка, которого оно потом умертвило и на место его возвело Гратиана (407 по Р. X., Инд. 5, 12 Гонория). Но по прошествии четырех месяцев, соскучив и им, и его убило. Затем провозглашен императором Константин. Он назначил полководцами Юстина и Неовигаста , оставил Вреттании, переехал с войском в Вононию, первый приморский город, лежащий на границах Галлий (14 Зосим (VI. 2): «Это первый город (т. е. Βονωνια), лежит у моря, принадлежит к Нижней Германии».) Пробыв здесь несколько времени, он присоединил к своему войску галльского и акитанского солдата, занял все части Галатии до Альп, лежащих между Галатией и Италией.
29) Вандалы называют готфов трулами, потому что они, терпя некогда голод, покупали у вандалов трулу пшеницы за один золотой. Трула не содержит в себе и третьей доли ксеста
35) По смерти князя готфского Валии Февдерих наследовал его власть.
39) Константий был родом иллириец, из дакийского города Наиса 55(55 Наисс — родина Константина Великого, ныне Ниш.)
МАЛХ ФИЛАДЕЛЬФИЕЦ Византийская история в семи книгах
(Βυζαντιακα` ε’ν βιβλίοις ε‛πτά)
Отрывок 2 Ibid. 92, 93. (473 г. по Р. X., 17-й г. Льва). Он же, царь Лев, отправил к бывшим во Фракии варварам Телогия , силентиария , в звании посланника. Он был хорошо принят варварами, которые отправили, со своей стороны, к царю посланников с изъявлением желания быть в дружбе с римлянами. Они просили трех вещей: во-первых, чтобы предводителю их Февдериху было выдано наследство, оставленное ему Аспаром 10(10 Аспар был дядей Теодориха Триариева по матери. Тот ли это Аспар, о котором говорится у Приска? Того Аспара описывает Приск воюющим с готами в 466 и 467 годах; как же здесь, у Малха, Аспар представлен в 473 г. завещающим свое наследство предводителю готфов Теодориху? Вероятно, Теодорих получал наследство как племянник Аспара);
во-вторых, чтобы было ему позволено поселиться во Фракии; в-третьих, чтобы он был вождем тех войск, над которыми прежде начальствовал Аспар.
Как скоро возвратились они от царя без успеха, то Февдерих послал одну часть своего войска в Филиппы, с другой осадил Аркадиополь , употре****я против этого города всевозможные средства.
Договор был заключен на следующих условиях: чтобы римляне давали готфам ежегодно по две тысячи литр золота; чтобы Февдерих имел достоинство полководца обоих войск , которое есть самое высокое при царе чтобы он был самодержцем готфов и чтобы царь не принимал (в свою землю) никого из готфов, кто бы захотел отстать от Февдериха; чтобы Февдерих воевал против всякого, кого укажет ему царь, исключая одних вандилов.
Отрывок 13 Ibid. 94, 95, Р.
(478 г. по Р. X., 5 г. Зинона). В следующем году приехали из Фракии посланники союзных готфов, которых римляне называют фидератами . Они предлагали Зинону заключить мир с Февдерихом, сыном Триария, который изъявлял желание проводить жизнь мирную, не предпринимая войны против государства. Они просили Зинона обратить внимание на вред, нанесенный римлянам этим Февдерихом, когда он был их неприятелем; и на разорение, произведенное в городах Февдерихом, сыном Валамира, в то самое время, когда он назывался полководцем и другом римлян. Они увещевали его не поминать старых неудовольствий, но обращать внимание только на то, что совершенно согласно с пользой государства. Царь созвал немедленно сенат, предлагал на рассуждение, что делать.
Отрывок 18 De leg. gen. 96, 97. Р.
(479 г. по Р. X.). Февдерих, сын Валамиров, и Февдерих, сын Триариев, готфы, заключили договор не воевать друг против друга.
Отрывок 26 Zonar. Annal. III. Р. 43. Ed. Hieronymi. Wolfii Basileae 1557.
Описывая пожар, случившийся в Константинополе в 477 году, во время бегства Зинона и кратковременного царствования Василиска, он говорит между прочим: «От пожара сгорела и так называемая василика, в которой находилась библиотека, содержавшая в себе сто двадцать тысяч книг. Между этими книгами, пишут, была и кишка драконова (δράκοντος ε’ ´ντερον) в сто двадцать шагов длины, на которой написаны были золотыми письменами Омировы поэмы — „Илиада“ и „Одиссея“, о чем упоминает и Малх, излагая историю этих царей».
ПЕТР МАГИСТР Отрывки из истории патрикия и магистра Петра
Отрывок 1 Excer. De leg. gent. Р. 23. В. 121.
(35 г. по Р. X., 22 г. царствования Тиберия). Парфы через посланников своих просили Тиверия о назначении им царя из числа бывших у него заложников, и он дал им Фраата, сына Фраатова. Когда тот умер в дороге, Тиверий послал к парфам Тиридата, который был царского рода. Для того чтобы он легче получил царство, Тиверий писал к ивирийскому царю Митридату вступить с войском в Армению, чтобы заманить туда Артавана из его земли на помощь сыну. Тиридат, вступив в Парфию, занял царство; однако царствовал недолго, потому что Артаван призвал себе на помощь скифов и с помощью их без труда изгнал Тиридата. Такие происшествия случились в Парфии
Отрывок 7 Ibid. Р. 25. В. 124.
(230 г. по Р. X., Александра Севера 9). Народ карпы, завидуя, что готфы получали ежегодно от римлян дань, отправили посланников к Туллию Минофилу и с гордостью требовали денег. Тогда Минофил был дуком Мисии.
Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой
Отрывок 4 (558 г. по Р. X.) Ехс. De leg. gent. P. 99.
Авары после долгого скитания пришли к аланам и просили их вождя Саросия, чтобы он познакомил их
с римлянами. Саросий известил о том Юстина, сына Германова, который в то время начальствовал над войском, находившимся в Лазике. Юстин донес о просьбе аваров царю Юстиниану, который велел полководцу отправить посольство аваров в Византию. Первым посланником этого народа был избран некто по имени Кандих. Представ пред императора, он сказал: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов; племя аварское неодолимо; оно способно легко отразить и истребить противников. И потому полезно будет тебе принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников, но они только в таком случае будут в дружеских связях с Римской державой, если будут получать от тебя драгоценные подарки и деньги ежегодно и будут поселены тобой на плодоносной земле». Вот это объявил царю Кандих. Но телесная сила и здоровье государя уж не были так цветущи, как в ту пору, когда, быв еще молод, он взял в плен Гелимера Вандила и Витигия Готфа 8. Он был уже стар, и та твердость и воинственность превратились в любовь к покою.
Отрывок 6 Ibid. 100, 101.
Владетели антские 13 (13 Анты, по известию Прокопия, были славяне.) приведены были в бедственное положение и утратили свои надежды. Авары грабили и опустошали их землю. Угнетаемые набегами неприятелей, анты отправили к аварам посланником Мезамира, сына Идаризиева, брата Келагастова, и просили допустить их выкупить некоторых пленников из своего народа. Посланник Мезамир, пустослов и хвастун, по прибытии к аварам закидал их надменными и даже дерзкими речами. Тогда Котрагиг, который был связан родством с аварами и подавал против антов самые неприязненные советы, слыша, что Мезамир говорит надменнее, нежели как прилично посланнику, сказал хагану 14: «Этот человек имеет великое влияние между антами и может сильно действовать против тех, которые сколько-нибудь его неприятели. Нужно убить его, а потом без всякого страха напасть на неприятельскую землю». Авары, убежденные словами Котрагига, уклонились от должного к лицу посланника уважения, пренебрегли правами и убили Мезамира. С тех пор пуще прежнего стали авары разорять землю антов, не переставали грабить ее и порабощать жителей.
Отрывок 19 (568 г. по Р. X.) Ехс. De leg. Rom. 151, 152.
Турки, в древности называвшиеся саками, отправили к Юстину посольство с мирными предложениями.
Отрывок 44 (576 г. по Р. X.; Юстина 12-й) De leg. gent. 119.
При кесаре Тиверии римские полководцы напали на Алванию, взяли заложников из среды савиров и других народов и возвратились в Византию.
Отрывок 50 (578 г. по Р. X.) Exc. De leg. Rom. Р. 164, 165.
Эллада была опустошаема склавинами; со всех сторон висели над ней бедствия. Тиверий не имел достаточных сил противостоять и одной части неприятелей, тем менее всем вместе. Не быв в состоянии выслать к ним навстречу войско, потому что оно было обращено на войну восточную, отправил он посольство к князю аваров Баяну, который в это время не был неприятелем римлян, но напротив того, при самом вступлении Тиверия на престол хотел получить какую-нибудь прибыль от нашего государства. Итак, Тиверий склонил его воевать против склавинов, для того чтобы разоряющие римские области, быв развлечены собственными бедствиями, вступились за свою родную землю и, желая помочь ей, перестали грабить римскую. Приняв от кесаря посольство, Ваян не отказался от сделанного ему предложения. Вследствие сего отправлен был в Пеонию Иоанн, которого управлению были вверены острова и иллирийские города. Прибыв в Пеонию, он перевел в римские области Ваяна и войско аваров на так называемых длинных судах. Говорят, что перевезено было в римскую землю около шестидесяти тысяч всадников, покрытых латами. Проведя их оттуда через Иллирию, Иоанн прибыл в скифскую область и опять перевез их через Истр на судах, способных плыть взад и вперед. Как скоро авары переправились на противоположный берег, то и начали немедленно жечь селения склавинов, разорять их и опустошать поля. Никто из тамошних варваров не осмелился вступить с ними в бой — все убежали в чащи, в густые леса. Впрочем, движение аваров против склавинов было следствием не только посольства кесаря или желания Ваяна изъявить ему благодарность за оказываемые ему от него ласки — оно происходило и по собственной вражде Ваяна к склавинам. Ибо перед тем вождь аваров отправил посольство к Даврентию и к важнейшим князьям склавинского народа, требуя, чтоб они покорились аварам и обязались платить дань. Даврит и вельможи склавинские отвечали: «Родился ли на свете и со согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу? Не другие нашей землей, а мы чужой привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи». Такой дерзкий ответ дали склавины; не менее хвастливо говорили и авары. Затем последовали ругательства и взаимные оскорбления, и, как свойственно варварам, чувствами жестокими и напыщенными они возжигали взаимный раздор. Склавины, не быв в силах обуздать свой гнев, умертвили посланников аварских. Об этом поступке узнал Ваян от чужих. Итак, он имел издавна причину жаловаться на склавинов и питал тайную к ним вражду, да и досадовал на них за то, что не покорились ему и притом оказали ему великое оскорбление. Он желал вместе с тем изъявить благодарность кесарю и, сверх того, полагал, что склавинская земля изобилует деньгами, потому что издавна склавины грабили римлян..., их же земля не была разорена никаким другим народом.
Выписка из «Истории» Кандида Исавра
(Эта выписка находится в «Библиотеке»
Фотия; то немногое, что известно о Кандиде, читатель найдет в самой выписке)
Читаны три книги «Истории» Кандида. Он начинает ее с восшествия на престол Леонта, который был родом из Дакии, что в Иллирии, начальствовал над отрядом войск и правил Силимврией (457 г.) 1. Он достигнул царства стараниями Ардавурия, родом алана, но с молодых лет служил (при римском вой войске). Ардавурий имел от трех браков трех сыновей: Ардавурия, Патрикия и Эрменариха — и двух дочерей.
Маврикий ТАКТИКА И СТРАТЕГИЯ
Книга одиннадцатая ГЛАВА V. Как воевать со Славянами (225225.
Импер. Льва сочин. в слав. пер.
Кн. I, гл. 14 стр. 34 (и Instit. milit. XVIII – почти буквально с Маврикия). "Славяно-российский народ в великом множество возрасте, народ крепкий и мощный, его же отец мой василий кесарь греческий помощью божиею святым крещением просвети и властители по обычаю своему им устави. Сии славяне, древних лет великое раззорение делаша в земли греческой".), Антами и т.п. народами.
Самые нелюбимые цитаты тюркофилов из Менандра
Отрывок 10
Ехс. de sent Mai 354, 355.
Человек, обиженный правителем, большей частью имеет неудовольствие на государство.
Владетель турков Силзивул 20, узнав о побеге аваров, которые ушли по нанесении вреда туркам, со свойственной варварам дерзостью сказал: «Авары не птицы, чтобы, летая по воздуху, избегнуть им мечей туркских; они не рыбы, чтобы нырнуть в воду и исчезнуть в глубине морской пучины; они блуждают на поверхности земли. Когда покончу войну с эфталитами, нападу на аваров, и они не избегнут моих сил». Говорят, после этих-то хвастливых слов Силзивул устремился против эфталитов.
Отрывок 18
(568 г. по Р. X.; Юстина 4-й)
Посланники его прибыли опять в Персию, но Хозрой, согласно с мнением персидских сановников и Катулфа, полагал, что персам вовсе не было выгодно дружиться с турками, потому что скифское племя коварно и изменчиво.
Царь, прочитав через переводчиков скифское письмо, принял посланников весьма благосклонно и расспрашивал их о стране и о владениях турков.
«Уведомите нас,— сказал царь,— сколько аваров свергли господство турков и остались ли еще авары у вас?» — «Есть авары, которые еще преданы нам; число же тех, которые от нас убежали, полагаем, до двадцати тысяч».
Отрывок 19
(568 г. по Р. X.)
Ехс. De leg. Rom. 151, 152.
Турки, в древности называвшиеся саками, отправили к Юстину посольство с мирными предложениями.
Отрывок 20
(568 г. по Р. X.)
Ibid 152—154.
Как скоро они прибыли в страну {375} согдаитов и сошли с лошадей, то некоторые турки, видно нарочно на то поставленные, предлагали Зимарху купить у них железа;
Некоторые люди из этого племени, о которых уверяли, будто они имели способность отгонять несчастья, придя к Зимарху, взяли вещи, которые римляне везли с собой, сложили их вместе, потом развели огонь сучьями дерева ливана, шептали на скифском языке какие-то варварские слова и в то же время звонили в колокол и ударяли в тимпан над поклажей.
Отрывок 38
Посланники аварские, по прибытии в столицу, просили императора приготовить для кагана и для войска аварского суда на Истре для переправы их против с к л а в и н о в; они представляли, что каган, полагаясь на дружбу с ним, уже наводит мост на Сае и хочет истребить общих его и римских врагов, склавинов. После такого объявления император немедленно понял намерение кагана завоевать Сирмий; он знал, что каган строит мост с той целью, чтобы препятствовать ввозу в Сирмий припасов и голодом принудить город к сдаче. Император, полагавшийся на существующий с аварами мир, не сделал заранее нужных приготовлений к защите Сирмия. Не имея войска, не только достаточного противостать аварской силе, но и самого малочисленного, потому что все полки были заняты войною с персами в Армении и в Месопотамии, он притворился, будто не понимает замысла кагана. Он сказал, что сам желает, чтоб они шли на с к л а в и н о в, много грабивших римские области; но что это время не самое благоприятное для такого предприятия аваров, потому что турки уже поставили стан у Херсоиеса, и что если авары перейдут Истр, то это немедленно будет замечено турками; что теперь лучше для них удержаться от похода и отложить его до другого времени; что он вскоре узнает мысли турок, куда они намерены обратиться, и сообщит о том кагану. Не укрылось от варварского посланника, что это было выдумано царем нарочно и что он, пугая аваров турками, хочет отвлечь их от принятого намерения. Он, казалось, убедился словами царя и обещал удержать кагана; однако этобыл тот самый человек, который возбуждал более всех кагана и постоянно подстрекал его к пойне против римлян. Получив много даров за данное обещание, он выехал из Византии. Проездом через Иллирийскую область, вместе с провожавшими его немногими римлянами, он был убит с к л а в и н а м и, делавшими набеги на те места.
Отрывок 45
(576 г. по Р. X.)
Из книги восьмой 73
Турки уже давно жили в Византии, быв в разные времена посланы туда от своего народа. Одни приведены были Анангастом, который был некогда посланником {416} у турков; другие приехали вместе с Эвтихием. Некоторые прежде сопутствовали Валентину, ибо Валентин дважды был отправлен к туркам в звании посланника; иные сопровождали Иродиана, также и Павла Киликийца; так что всех скифов из племени так называемых турков собралось до ста шести человек
Отрывок 66
Ibid. P. 129—131.
Он сказал, что сам желает, чтобы они шли на склавинов, много грабивших римские области; но что это время не самое благоприятное для такого предприятия аваров, потому что турки уже поставили стан у Херсона, и что если авары перейдут Истр, то это немедленно будет замечено турками; что теперь лучше для них удержаться от похода и отложить его до другого времени; что он вскоре узнает мысли турков, куда они намерены обратиться и сообщить о том хагану. Не укрылось от варварского посланника, что это было выдумано царем нарочно и что он, пугая аваров турками, хочет отвлечь их от принятого намерения.
Самая любимая тюркофилами цитата из Менандра
Отрывок 18
(568 г. по Р. X.; Юстина 4-й)
Ibid. 106—108.
В начале четвертого года царствования Юстина в Византию прибыло посольство от турков. {370} Турки достигли в то время великой степени могущества. Согдаиты, которые перед тем были подданными эфталитов, сделавшись подданными турков, просили своего царя отправить посольство к персам для исходатайствования им позволения ездить в Персию и продавать там шелк 48. Дизавул изъявил на то согласие и позволил согдаитам отправить посольство. Оно состояло под начальством Маниаха.
