Как нельзя пространство отделить от времени, так и письмо нельзя отделить от слова (языка). Ибо пространство - это выражение формы, а время - звука. Движение пространства и времени задает ритм, из которого возникает число. Число, которое доминирует над всеобщим равновесием, формирует знак, ибо оно само есть и знак, и владыка формы.
Индийская традиция подсказывает нам, что мы окружены формами и должны их распознавать, а не исследовать. Ибо они и продукт творения, и вездесущи. Как и природа, которая одновременно и такой же продукт творения, и творец. Формы, следовательно, - это логос, который и перед нашим взором, и внутри нас.
Поэтому и язык, и письмо изначально присущи нам как единая универсальная система различных знаков. Они опосредуют друг друга и тогда, когда не следуют друг за другом. Но одно выражение бывает субститутом другого как его идентификация, и наоборот.
По Платону, письмо - это хипомнезис и мнеме. Но письмо - это не только мнемотехническое средство, но и интуитивное чувство истины. Непрерывное повторение акта возникновения мира. Прорыв в трансцедентальное и трансцедентальное присутствие бытия.
Письмо не повторяет лишь "внешнее" значение буквы (фонемы). Будучи знаком, оно и само способствует рождению буквы. В соответствие с этим, оно есть не только метафора, но и реальность.
Афинские академики очень живо обсуждали сущность огня, воды, земли и воздуха как элементов первоначала. Они видели в них и первые буквы. Но они, элементы, возникли не после присвоения им имени (языка), а получили название при своем явлении миру, следовательно, в момент появления знака (буквы). Поэтому этрусское письмо носит название элементы. В санскрите это devanagari, что означает блестящий, святой (deva), город, место (nagari). В представлении человека рефлектирование элементов первоначала в буквы было логичным процессом. И нет ничего удивительного в том, что человек принял этот акт близко к сердцу и оберегал его как святыню.
Человек всегда владел умением писать. Ибо он от природы обладал даром письменности. Он всегда обладал чувством распознавания знаков и способностью к обозначению явлений и вещей. Знак-буква появилась как его врожденная эманация. Петроглифы на Кавказе, в Австралии, Эфиопии, Корее, Индии и в Европе, которые относятся к эпохе палеолита, порождены состоянием сознания этой эпохи. Знаки на Карибах, острове Пасхи и на Мальдивских островах - также отражение того же состояния сознания. Такое состояние сознания встречается часто (интуиция), отчего неизбежны общие закономерности развития, происхождение которых нельзя объяснить предварительным сговором каких-то сторон или передачей информации.
Поэтому нас не удивляет ни типологическое родство букв, которыми испещрены каменчицы в пещере Мае д′Азил (Франция), - наука считает последние финальным эхом дилувиального периода (10.000 лет до н.э.), ни типологическое родство зарубок на камне {Азбука Бела Вода) из Югославии (Бела Вода близ Крушеваца), которые нанесены не позднее 30.000г. до н.э., и зарубок на камнях из Ики, провинция Окукаха (Перу), возраст которых исчисляется 250.000 лет - согласно экспертизам перуанских, западногерманских и американских институтов.
Праисторический человек был человеком сильных эмоций и незамутненного сознания. Ему не требовалось слово превращать в рисунок и он отличал слово от рисунка. Пиктографическое письмо возникло в гораздо более поздний период - точно так же, как иероглифическое, клинописное и какое-либо другое. Это подтверждает и большой фонд знаков-букв, открытый в районе винчанской культуры (и родственных ей культур) - на территории Балкан и в Подунавье (в Югославии, Болгарии, Румынии, Венгрии); они датируются 8.000 - 5.500 г.г. до н.э.
На основе этрусских элементов, аналогий и математических экспертиз и с опорой на большой фонд письменного материала винчанской культуры нам удалось провести систематизацию винчанской азбуки (1985г.). Плодом этой систематизации стали новые знания о первом известном человеческом элементе (азбуке), что позволяет сегодня отвергнуть прежние теории развития письма.
Человек писал буквы и числа, не испытывая тени стеснения, - и было это в не доступных и не постижимых для нашего разума глубинах прошлого. Это значит, что канувшие в Лету времена вовсе не были убогими.
Человек в глубоком прошлом жил в вертикальной духовной закономерности, обладая способностью обнаружить и разгадать все загадки жизни, с которыми он встречался на своем пути, но он не занимался их разгадыванием, поскольку чувствовал себя частицей всеобщих закономерностей идеального всеединства. Весь свой опыт он запечатлел в своих письменных наказах грядущим временам, может быть, предчувствуя нарушение равновесия чистой структуры.
В состоянии ли нынешняя самоубийственная атомная цивилизация достигнуть уровня его грамотности, чтобы открыть истинное, может быть, спасительное для себя содержание его наказов? Ответ на этот вопрос зависит только от того, насколько велики остатки нашей духовной энергии.
Преклонение перед письмом как вместилищем неизреченных тайн было свойственно синкретизму. Для Франциска Ассизского всякий исписанный лист был святыней, ибо и буква была для него святыней. Человек глубокой праистории выписывал букву. Археологическая документация доказывает, что этот акт был для него святым, поскольку он открывал новые чертоги истории.
Постоянные встряски человеческого сообщества, разногласия, игра самолюбий, бегство от закономерностей естественного развития в иллюзорную благодать - все это свидетельство балансирования человечества на краю пропасти, свидетельство бегства от истины в безнадежность, поскольку, помимо прочего, нарастает отчуждение языка, который становится языком механической коммуникации, а в человеке подавляется волнующее ощущение любви и радости жизни, чувство гармонии и разумения прекрасного. Хотим ли мы предать себя буйству стихии, которая ведет к неминуемой и конечной катастрофе, предвестники чего уже видны нашему повседневному взгляду на отнюдь не мирном небесном своде, или же еще есть надежда на то, что на пороге третьего тысячелетия мы, наконец, вспомним о заветах давно ушедших эпох, в которых сокрыта сокровищница духовного опыта? Нам дан в наследство истинный язык и родниковое слово - та единственно возвышенная и святая истина, перед которой нужно преклоняться; не обладая этой истиной, нельзя ни по-настоящему жить, ни осмыслить свое место в этом мире.
Заговор молчания
НА ПОРОГЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ БЕЗ МИЛОСЕРДИЯ
Исследования по истории болезней нашей цивилизации ведутся давно. Вот и само
исследование превращаются в болезнь, которое с самого начала парализует ее устремления. Универсальные системы заброшены. Перенасыщение искусственных знаков очень сильно привело к отравлению мозга, который трудно вылечить или уже неизлечим. Мир не может примирить все свои силы. Использование чувств
заторможенно. Функция языка настолько изношена, настолько нереальна, что больше не существует. Мы стремимся к новым формам, которые самим своим стремлением становятся антиформами, потому что мы не замечаем окружающих нас форм. Используем существенные аналогии, которые втягивают нас в зацикливаемые круги. Давно устаревшие модели школы также запятнали то немногое, что осталось. Восточная цивилизация переживает новый духовный подьем и материальное разрушение. Западная цивилизация устроена так хаотично, так странно, а главная цель - забрать душу человека. Пространство между востоком и западом слишком узкое. То пространство сужается не в смысле приближения, а в смысле непризнания. Это есть трещина, которая в конечном итоге должна быть заполнена радиоактивными отходами Европы, а не святой землей, на которой можно примирить только разъяренные страсти так называемой новой цивилизации, или еще неопределенного, но жестоко предложенного нового мирового порядка...
Пешић Радивоjе. Завера порицања. Predavanja i zapisi 1982-I992. Пешич и синови, Београд, 1996, 49с.
